Его госпитализировали в феврале, до этого он больше года провел в изоляторе и просил отпустить его под домашний арест из-за тяжелого наследственного заболевания.
О смерти бывшего руководителя банка «Огни Москвы», лишившегося несколько лет назад лицензии, близкие рассказали РБК только сейчас. Хотя топ-менеджер организации умер еще 12 мая. В Боткинскую больницу его привезли с острым нарушением мозгового кровообращения в феврале. Он был в критическом состоянии. В палате он впал в кому, из которой уже не выходил.
Морозов оказался «Бутырке» в конце 2015 года и с тех пор неоднократно просил о смягчении меры пресечения. При этом другие фигуранты дела (всего их около 10) остались под домашним арестом.
Несмотря на жалобы на здоровье, Морозова из СИЗО не отпускали. Переливание крови и другие процедуры в изоляторе ему не проводили. Прошлым летом он первый раз попал в больницу, а после операции снова вернулся за решетку, где ему снимали швы. Самочувствие арестанта продолжало ухудшаться.
Серьезные проблемы у банка «Огни Москвы» начались в апреле 2014 года. Организация перестала выдавать деньги вкладчикам и вскоре лишилась лицензии. Проверка установила, что руководство переводило деньги клиентов подконтрольным фирмам. Морозова и сообщников обвинили в хищении 7.5 миллиардов рублей. Кроме мошенничества ему также инкриминировали растрату и организацию преступного сообщества. Морозов частично признал свою вину.
Федеральная служба исполнения наказания сегодня заявила, что Морозов был переведен под домашний арест после двух недель в коме.
С момента заключения Морозова в СИЗО защита уведомляла органы предварительного следствия о наличии у него редкого генетического заболевания – болезни Виллебранда-Диана, - рассказала «Эху Москвы» адвокат умершего банкира Дениса Морозова Алена Жемчугова. По ее словам, она предоставила все документы, что Морозову необходимы ежемесячные переливания крови с препаратами плазмы, однако СК и суд не счел это основанием для изменения меры пресечения. В результате обвиняемый банкир не мог получать в СИЗО необходимую медицинскую помощь, - подчеркивает Жемчугова.
Жемчугова подчеркивает, что только после того, как в феврале Морозов впал в кому, судья Басманного суда Наталья Дударь изменила меру пресечения на домашний арест. В результате 12 мая 42-летний мужчина скончался в больнице, он практически не приходил в сознание.
Жемчугова уверена, что таким образом Бутырка попросту хотела избежать ответственности за смерть Морозова, поэтому-то его и отправили умирать под домашний арест.
Смертность в российских следственных изоляторах и тюрьмах за последние годы значительно снизилась, - подчеркивает член общественного наблюдательного совета при ФСИН Антон Цветков. Поэтому он считает, что ситуация меняется к лучшему.
Подобные истории для ФСИНа в последнее время уже стали классикой, - отмечает журналист, директор фонда «СПИД.Центр» Антон Крассовский. Он подчеркивает, что ФСИН рапортует на самом высоком уровне, что снизилось количество смертей в СИЗО и тюрьмах, но не уточняет, как именно система этого добилась.
ФСИН необходимо кардинально изменить, иначе такие трагедии, как смерть бывшего председателя правления банка «Огни Москвы» Дениса Морозова будут случаться и дальше. Об этом в эфире «Эха Москвы» рассказал протоирей Алексей Уминский.
По словам Уминского, для предотвращения подобных трагедий необходимо, чтобы ФСИН был прозрачной и открытой структурой.
Экс-глава банка «Огни Москвы» Денис Морозов, умерший после госпитализации из СИЗО, страдал гепатитом С и туберкулезом. Ему продлевали арест шесть раз, во время одного из продлений он был в больнице с кровоизлиянием
Фото: Екатерина Кузьмина / Fotoimedia
Гепатит и туберкулез
Бывший глава банка «Огни Москвы» Денис Морозов, который обвинялся в махинациях на 7,5 млрд руб. , был заражен гепатитом С и туберкулезом. Об этом РБК рассказал член Московской общественной наблюдательной комиссии (ОНК) в местах принудительного содержания Иван Мельников и подтвердил на условиях анонимности родственник Морозова.
Морозов проходил по делу о хищении 7,5 млрд руб. у вкладчиков «Огней Москвы». 19 февраля банкира перевели из столичного СИЗО-4 в больницу с острым нарушением мозгового кровообращения. Банкир страдал наследственным заболеванием, связанным со свертываемостью крови, — болезнью Виллебранда-Диана. Таким больным периодически требуется введение препаратов плазмы. За все время содержания в СИЗО Морозову ни разу не сделали переливания крови, рассказывал ранее РБК член семьи банкира. Вскоре после госпитализации Морозов впал в кому; в реанимации пациент без сознания содержался в наручниках и под конвоем. В марте, когда обвиняемый был без сознания уже три недели, суд со стражи на домашний арест. 12 мая банкир скончался.
Удовлетворительное состояние
Банкир находился на лечении в медсанчасти «Матросской тишины» еще по меньшей мере несколько дней после этого, следует из ответа начальника СИЗО-2 Сергея Телятникова на запрос адвоката (есть у РБК). «Морозов Денис Юрьевич, 1974 года рождения, находится на стационарном лечении в филиале «Медицинская часть № 2» ФКУЗ МСЧ-77 ФСИН России», — сказано в документе, который датирован 12 сентября.
Защита Морозова неоднократно писала обращения на имя следователя Зинеевой и начальников следственных изоляторов, где содержался банкир, с требованием провести его независимое медосвидетельствование, сказала РБК адвокат Жемчугова. «Его основной диагноз не подпадал под постановление № 3 . Я не могла самостоятельно утверждать, что его состояние опасно для жизни, и просила, чтобы его осмотрели врачи», — пояснила защитник. В этом требовании защите Морозова отказывали.
Тюремные медики же оценивали состояние Морозова как удовлетворительное. «В стационарном лечении не нуждается. Фактов неоказания медицинской помощи не выявлено», — говорится в ответе адвокату, подписанном врио замначальника УФСИН по Москве Александром Овсянниковым от 13 октября. Те же формулировки повторяются в ответе за подписью начальника медсанчасти № 77 Галины Тимчук от 21 октября.
12 часов в автозаке
В октябре 2016 года дело против Морозова и его предполагаемых сообщников начал рассматривать по существу Басманный суд Москвы. Защита Морозова ходатайствовала перед судьей Наталией Дударь о том, чтобы заседания проходили не ежедневно, поскольку ему было сложно выдерживать конвоирование из СИЗО. Если верить карточке дела на портале московских судов, в декабре суд проводил до трех заседаний в неделю.
В карточку заносятся не все заседания. Адвокат Жемчугова пояснила РБК: «Судья назначала слушания каждый день. Чтобы заключенных привезти в суд, их поднимают в пять утра; в суд они приезжают в 11-12 дня. И только к полуночи человек попадает в камеру, то есть человек постоянно не спит и не успевает даже понять, что происходит в суде».
«Конвоирование — это для больного человека настоящая пытка. Это переполненный автозак (вместо 20 человек может быть до 40), нет нормальной вентиляции. Логистика выстроена таким образом, что человека забирают из СИЗО и не напрямую везут на заседание, а собирают заключенных по другим изоляторам и всех вместе везут в суд. Из-за этого огромное количество проблем; подследственный может находиться в автозаке до 12 часов в день без должного ухода и врачебного контроля. В судебных конвойных помещениях не всегда дают необходимые лекарства», — добавил член ОНК Мельников. При этом конвойный полк МВД нередко допускает нарушения, этапируя, например, больных с открытой формой туберкулеза или другими инфекционными заболеваниями вместе со здоровыми, указал общественный наблюдатель. Мельников намерен с согласия родственников обратиться в Генпрокуратуру с требованием проверить условия содержания и конвоирования Морозова.
Бывший председатель правления банка "Огни Москвы" Денис Морозов, который проходил по делу о хищении 7,5 млрд рублей из этого финансового учреждения, скончался под арестом в возрасте 42 лет. Об этом РБК сообщили три источника, знакомых с ходом расследования уголовного дела, а также подтвердили двое знакомых топ-менеджеров.
По словам одного из родственников Морозова, он умер еще 12 мая. По данным РБК, 19 февраля фигурант дела был доставлен в Боткинскую больницу из СИЗО N4 с острым нарушением мозгового кровообращения. Вскоре он впал в кому и больше в себя не приходил. Морозов страдал наследственным заболеванием, связанным со свертываемостью крови, - болезнью Виллебранда-Диана.
Отмечается, что этого заболевания нет в перечне диагнозов, препятствующих содержанию под стражей. Страдающим болезнью Виллебранда-Диана пациентам периодически требуется введение препаратов плазмы. По словам источника, за время содержания в СИЗО Морозову ни разу не сделали переливание крови.
В пресс-службе Мосгорсуда сообщили, что Морозов неоднократно просил отпустить его из изолятора и подавал жалобы на продление ареста, однако в их удовлетворении ему было отказано. В Управлении ФСИН по Москве РБК сообщили, что о смерти Морозова им ничего не известно. В ведомстве отметили, что мужчина мог находиться в больнице без конвоя и "не числиться за изолятором".
В мае 2014 года банк "Огни Москвы" был лишен лицензии и вскоре объявлен банкротом. В 2015 году по заявлению Агентства по страхованию вкладов в отношении руководителей банка возбудили уголовное дело.
По версии следствия, обвиняемые фальсифицировали документы о разрыве договоров с клиентами, а деньги со счетов клиентов переводили подконтрольным фирмам. В апреле 2016 года газета "Коммерсант" писала, что такая схема работы бухгалтерии действовала в банке задолго до прихода Морозова к руководству.
В настоящее время по делу проходят восемь человек. Морозову вменялись два эпизода мошенничества (ч. 4 ст. 159 УК), один эпизод присвоения или растраты (ч. 4 ст. 160 УК) и организация преступного сообщества (ст. 210 УК). Свою вину он признал частично.
По делу на стадии следствия были выделены в отдельное производство материалы в отношении предполагаемого организатора хищений - экс-президента банка Марии Росляк, дочери аудитора Счетной палаты, бывшего сенатора Совета Федерации и заместителя мэра Москвы по экономике Юрия Росляка. Обвиняемая полностью признала вину.
В феврале 2016 года суд в особом порядке приговорил Росляк к четырем годам колонии. Однако женщина отправится в колонию только через 14 лет. Дело в том, что в момент вынесения приговора она была беременна, и суд позволил ей понести наказание по достижении ее младшим ребенком дееспособного возраста.
На 43-м году жизни скончался, не приходя в сознание, экс-глава банка “Огни Москвы ” . Банкир страдал редким заболеванием. По мнению его адвоката, в СИЗО ему не оказывали необходимую медицинскую помощь
42-х летний Денис Морозов, бывший глава банка “Огни Москвы ” , умер в Боткинской больнице. Зимой его привезли туда из СИЗО с острым нарушением мозгового кровообращения. Морозов впал в кому, из которой так и не вышел. Банкир страдал наследственным заболеванием, связанным со свертываемостью крови, - болезнью Виллебранда-Диана. Но его не отпускали под домашний арест.
Денис Морозов, похоже, был не главной фигурой в тех схемах, которыми занимался банк “Огни Москвы ” . Банк из второй сотни лишился лицензии три года назад. Руководство обвиняют в хищениях. Президент финансового учреждения Мария Росляк - дочь аудитора Счетной палаты, бывшего члена Совета Федерации и вице-мэра Москвы Юрия Росляка, полностью признала вину, но отправится в колонию только через 14 лет, поскольку на момент вынесения приговора была беременна. А Денис Морозов, занимавший должность предправления банка, проработал там всего около года. Как говорит его адвокат, "все уже было украдено до него" . В СИЗО Морозов сразу изъявил желание сотрудничать со следствием и дал признательные показания, где говорил, что не был инициатором преступных сделок - схемы работали задолго до его прихода. А он только поставил под некоторыми сделками финальную подпись. Кстати, Морозов не был другом или знакомым Марии Росляк, он пришел в банк по рекомендации неких сторонних людей из Центробанка, рассказывает корреспондент “Новой газеты ” Андрей Сухотин.
Андрей Сухотин корреспондент “Новой газеты ” "По словам людей, его знающих, и даже некоторых его товарищей, это был достаточно жизнерадостный, такой веселый человек, но с одной большой проблемой - он почему-то очень любил Лубянку и постоянно любил ей прикрываться, не будучи уполномоченным на это. Он мог произносить фразы из серии: "Вот вчера с директором ФСБ в баню ходили" . Понятно было для людей, понимающих всю суть устройства государства, что этого не могло произойти. Но даже если бы это имело место, люди о таких вещах не рассказывают публично. Он же из себя строил такого человека с обширными связями в правоохранительных органах".
И хотя некоторые другие фигуранты получили домашний арест, Морозов оказался в Бутырке. Он страдал редкой болезнью Виллебранда. Это нарушения свертываемости крови, как при гемофилии. Болезнь не входит в перечень диагнозов, при которых запрещено заключать под стражу. Но таким пациентам требуется вводить препараты плазмы. И Алена Жемчугова, адвокат банкира, говорит, что в изоляторе ему ни разу не делали переливания крови.
Алена Жемчугова адвокат "В июле прошлого года у него случилось внутрибрюшное кровоизлияние, это было связано именно с его генетическим заболеванием. Ему провели полостную операцию, скачали 2,5 литра крови. В тот момент у нас рассматривался вопрос о продлении срока содержания под стражей свыше 12 месяцев. Однако же суд продлил нам стражу. Затем у него 17 февраля произошло кровоизлияние в мозг, он впал в кому и, в принципе, не выходя из комы, 12 мая он скончался. Осталось трое детей у него несовершеннолетних, младшему ребенку восемь лет, у него также двое престарелых родителей" .
От ФСИН комментариев пока мало, там сказали, что Морозов был переведен под домашний арест 9 марта. Правда, на тот момент бывший банкир уже две недели находился в коме. Насколько его болезнь вообще совместима с заключением под стражу, сторонние врачи не могут оценить, не видя полного диагноза. Но не может быть, чтобы ему в СИЗО не делали переливания крови, говорит заведующий ортопедическим отделением гематологического центра РАМН Владимир Зоренко.
Владимир Зоренко заведующий ортопедическим отделением гематологического центра РАМН "Исключено. Такого быть у нас в стране не может. Тем более в Москве. У нас и из-под ареста привозят, и с охраной, если надо привозят. И лечат, и оперируем. Так же сидит охрана. Не верю я. В любом случае привозят. Я думаю, что здесь что-то не так говорят" .
Как раз за неделю до кончины Морозова омбудсмен Татьяна Москалькова предложила Владимиру Путину обязать суды освобождать заключенных с тяжелыми заболеваниями. Сейчас, по ее словам, из-под стражи выпускают меньше половины таких арестантов. Можно вспомнить Никиту Белых, который ходит с тростью из-за того, что отнимается нога. У него диабет, остеохондроз, грыжи, недавно нашли заболевание мозга, но под домашний арест его не переводят.
/ вторник, 6 июня 2017 года /темы: Полиция Медицина
"Для меня был шок, когда я узнала, что он умер, не приходя в сознание" , - рассказала Business FM Алена Жемчугова. Дениса Морозова обвиняли в хищении 7,5 млрд рублей. Он скончался, не дожив до приговора
Бывший глава банка “Огни Москвы ” , обвиняемый в хищении 7,5 млрд рублей, не дожил до приговора. 42-летний Денис Морозов умер в Боткинской больнице. . . . . . Этого заболевания нет в перечне диагнозов, препятствующих содержанию под стражей. Но таким больным периодически требуется введение препаратов плазмы, а за все время нахождения в СИЗО Морозову ни разу не сделали переливание крови, сообщил источник РБК.
Дело против руководства банка “Огни Москвы ” было заведено два года назад. Адвокат банкира Алена Жемчугова рассказала Business FM, что много раз пыталась обжаловать его арест:
Алена Жемчугова адвокат Дениса Морозова "Я подавала документы в органы предварительного следствия по поводу того, что у него имеется генетическое заболевание, а именно несвертываемость крови, а также гепатит С и туберкулез в тихой форме, то есть он не мог содержаться под стражей. Однако же суд арестовал его, и в июле прошлого года у него случилось резкое ухудшение состояния здоровья. Неоднократно при продлении срока содержания под стражей я заявляла ходатайства об изменении меры пресечения, предоставляла медицинские документы касательно того, что ему необходимо принимать препараты, связанные с переливанием плазмы крови, однако нам было отказано. . . . . . В тяжелом состоянии ночью он пропал из “Бутырки ” , я его разыскивала, ночью был доставлен в следственный изолятор “Матросская тишина ” , где не смогли оказать ему медицинскую помощь, и он опять был возвращен в следственный изолятор №2, “Бутырку ” , после чего на “скорой ” был отправлен уже в 20-ю городскую больницу. . . . . . Состояние было очень тяжелое. . . . . . Однако же, несмотря на медицинские документы, несмотря на то, что я предоставила доказательства и в принципе органы предварительного следствия не скрывали факта о его состоянии здоровья, суд продлил нам стражу свыше 12 месяцев. Я жаловалась в УФСИН России, УФСИН Москвы, Следственный комитет о привлечении к уголовной ответственности лиц, которые не оказали должную помощь. Примерно через две недели его выписали из 20-й городской больницы, и швы снимали уже, к сожалению, в следственном изоляторе. Затем у него 17 февраля произошло кровоизлияние в мозг, он впал в кому. В это время параллельно рассматривалось уголовное дело в Басманном суде по признанию виновности, и, не выходя из комы, 12 мая он скончался. Все знали о наличии у него заболевания, все знали о том, что необходимо переливание, я писала неоднократные жалобы на все уровни, просила медицинское освидетельствование, везде было отказано. . . . . . Для меня был шок, когда я узнала, что он умер, не приходя в сознание".
В московском управлении ФСИН по Москве сообщили, что Денис Морозов еще в марте был переведен из СИЗО под домашний арест. Но судя по тому, что говорит адвокат, на этот момент Морозов уже находился в коме.
Банк “Огни Москвы ” был лишен лицензии в 2014 году. По версии следствия, руководители кредитного учреждения фальсифицировали документы о разрыве договоров с клиентами, а деньги со счетов клиентов переводили подконтрольным фирмам. Как писал “Коммерсантъ ” , такая "двойная бухгалтерия" действовала в банке задолго до того, как его возглавил Морозов. Морозову вменялись два эпизода мошенничества, один эпизод присвоения или растраты и организация преступного сообщества. Свою вину он частично признал.
Бывший председатель правления банка «Огни Москвы» Денис Морозов, являясь одним из фигурантов уголовного дела по хищению на общую сумму в 7,5 млрд. рублей, был взят под стражу и помещен в следственный изолятор, где провел полтора года. 19 февраля 2017 года был переведен из московского СИЗО-4 в Боткинскую больницу в связи с острым нарушением мозгового кровообращения, где и скончался 12 мая.
И уже после смерти Морозова выяснились некоторые подробности, о которых старательно умалчивали все, кто был заинтересован в его нахождении в СИЗО. Дело в том, что Морозов страдал редким наследственным заболеванием, связанным со свертываемостью крови - болезнью Виллебранда-Диана и ему периодически требовалось вливание препаратов плазмы. Разумеется, в СИЗО такая процедура не проводилась и, когда Морозов уже находился в тяжелом состоянии, его перевели в Боткинскую больницу. Ранее Морозов неоднократно заявлял о своем диагнозе, прося суд отправить его под домашний арест, но и следствие и суд регулярно отказывали Морозову, ссылаясь на то, что (внимание!) его болезнь настолько редкая, что её нет в «перечне диагнозов, препятствующих содержанию под стражей ».
И, по-видимому, когда уже стало ясно, что заболевание Дениса Морозова, усугубленное нахождением в СИЗО без должного медицинского обеспечения, настолько прогрессирует, что возможен летальный исход, следствие и суд провели уникальную операцию под названием «заочный перевод под домашний арест». Согласно официальным документам , «на основании постановления Басманного районного суда Москвы от 9 марта 2017 года Морозову Денису Юрьевичу изменена мера пресечения с заключения под стражу на домашний арест». То есть, через 18 дней после того, как Морозов в тяжелом состоянии был перевезен из СИЗО в Боткинскую больницу.
И сегодня ФСИН и судебные инстанции оперативно сообщили о том, что умерший Денис Морозов на момент смерти «в следственном изоляторе не числился», а значит к нам никаких претензий. Но про то, что полтора года продержали в СИЗО заключенного по экономическому преступлению, страдающего тяжелейшим редким заболеванием крови и не получавшего там должной медпомощи, они как-то вежливо промолчали. Мол, дело прошлое и никто не виноват. Морозов, он же кто? Страшный преступник, который может сбежать, запугать свидетелей и уничтожить важные улики (так и было сказано в постановлении следователя о необходимости заключения под стражу). И даже после окончания следствия и передачи дела в суд, когда улики и свидетели уже зафиксированы и им ничего не угрожает, смертельно больного человека продолжали держать в СИЗО, отказывая в переводе под домашний арест.
Почему и с какой целью это делается? Зачем умирающего, обвиняемого в финансовых преступлениях, держат за решеткой до последнего, а здорового человека, обвинённого по тем же статьям УК, сразу же отпускают под домашний арест или залог? В чем между ними разница?
А, может быть, все дело в статусе? Ведь сидящий в клетке, по мнению многих, в том числе и судей, - это окончательный преступник, а гуляющий под домашним арестом или подпиской находится, как бы, под вопросом - может виновен, а может быть и нет.
Дело в том, что следственный изолятор, не важно какой, будь то московские Бутырка, Матроска, Медведь, будь то любой иной СИЗО, - место страшное не только условиями содержания. Попавший сюда автоматически переводится в ранг преступника, вне зависимости от инкриминируемого ему деяния. А ведь, по сути своей, настоящие преступники, чьи действия названы преступлением приговором суда, вступившим в законную силу, составляют лишь 5-6 процентов от общего количества лиц, находящихся в СИЗО, - это те, кто ожидает этапа к местам лишения свободы. Остальные 95 процентов находятся под следствием, судом или в период обжалования приговора, то есть являются лишь подозреваемыми или обвиняемыми. А согласно Конституции , каждый обвиняемый в уголовном преступлении считается невиновным, пока его виновность не будет установлена вступившим в законную силу приговором суда. И значит, 95 процентов содержащихся в СИЗО юридически не являются преступниками. До приговора.
Понятно, что если речь идет об убийцах, педофилах, террористах, вооруженных грабителях или насильниках и других, чьи действия на свободе могут повлечь жертвы и иные преступления против личности или безопасности государства, то, разумеется, им место только за решеткой. Но ведь там в большинстве своем оказываются и заключенные по экономическим преступлениям, чьи действия (пока еще даже не утвержденные приговором суда) предположительно повлекли какой-либо материальный ущерб государству или его гражданам. Сейчас же следственные изоляторы заполнены, так называемыми, «коммерсами» и «чиновниками», проходящими по «растратам», «мошенничествам», «взяткам» и «халатности».
Причем, именно в этой среде подозреваемых и обвиняемых (бизнесмены, чиновники, наемные директора и прочие «экономисты») и происходит совершенно на первый взгляд непонятная дифференциация. Одни сразу же отправляются под стражу в следственный изолятор, вне зависимости от состояния здоровья и предъявленных обвинений, а другие - под домашний арест, залог или подписку о невыезде. Вот лишь несколько примеров:
Бывший начальник департамента имущественных отношений Министерства обороны России Евгения Васильева, 35-летняя физически здоровая и богатая женщина, обвиняемая в хищениях на общую сумму более 600 миллионов рублей, что в последствии и подтвердил приговор суда, на протяжении трех лет следствия и суда находилась под домашним арестом . Вины своей не признала. Гуляла по дорогим магазинам, снимала клипы, писала картины.
Бывший главный бухгалтера «Седьмой студии» Кирилла Серебренникова Нина Масляева обвиняемая в хищении госсредств на сумму 1,2 миллиона рублей (в триста раз меньше хищений Васильевой!!!), пожилая женщина, страдающая атеросклерозом сосудов головного мозга, ишемической болезнью сердца и артрозом, при этом признавшая свою вину, была отправлена на два месяца в следственный изолятор . Где находится и по сей день.
Бывший министр экономического развития Алексей Улюкаев, задержанный со взяткой в два миллиона долларов, которую вымогал у руководства госкорпорации «Роснефть», сразу же был отправлен под домашний арест , где и находится по настоящее время. Он занимается спортивным бегом, посещает лечебно-реабилитационный центр и уже рассказал журналистам о своем отличном состоянии здоровья.
Бывший глава ФСИН Александр Реймер, обвиняемый в мошенничестве, нанесшем ущерб в 2,7 млрд. рублей, из которых, по мнению следствия, Реймер получил 140 миллионов рублей (два миллиона долларов) взят под стражу и находится в СИЗО уже два года . Имеет проблемы со здоровьем настолько серьезные, что для их оглашения пришлось «закрыть» заседание суда.
И это лишь самые громкие истории. А ведь сколько тысяч таких же дел, в которых люди, обвиненные в одинаковых преступлениях (речь идет только о финансовых делах), где даже суммы ущерба примерно одни и те же, сразу же разделяются - одни отправляются под домашний арест, а другие - в СИЗО. Причем, состояние здоровья в большинстве случаев в расчёт не берётся. И дело в том, что данная система «посадки - непосадки» работает, как конвейер, и преследует две основных цели. Во-первых, оказать давление на обвиняемого или его подельников, склонить к признанию, получить нужный результат для громкого приговора. И во-вторых, публично продемонстрировать, так называемый, статус обвиняемого. Если в СИЗО, то значит точно получит срок и будет сидеть, а если под домашним арестом, то вполне возможны условное наказание, оправдание и так далее. Конечно, имеются и исключения, но они редки и незаметны на общем фоне.
А если происходящее является, как любят нам рассказывать, принципиальной позицией по отношению к потенциальным преступникам, мол, вор должен сидеть в тюрьме, то тогда почему одни умирают в СИЗО, а другие занимаются спортом и рисуют картины под домашним арестом? Причем, зачастую, в клетке оказываются люди с проблемами со здоровьем, обвиняемые по менее тяжким экономическим статьям, а комфортно живут под домашним арестом те, у кого миллиардные хищения и со здоровьем все в порядке. И еще немаловажный момент: содержание в СИЗО и нахождение под домашним арестом нашим удивительным законодательством приравнено к реальному отбыванию срока по принципу «день за день». К вам вопросы, господа законодатели. Или происходящее вас вполне устраивает?
PS . И не стоит забывать о том, как заинтересованные лица, такие как международный аферист Билл Браудер, использовали смерть бухгалтера Сергея Магнитского, умершего в СИЗО, по сути, из-за отсутствия должной медицинской помощи. Ему тут же приписали некое «расследование», которого он никогда не проводил, назвав при этом адвокатом-юристом, которым он никогда не являлся. И понятно, что нахождение Магнитского в СИЗО и последовавшая смерть заключенного были выгодны только самому Браудеру и определенным кругам в США и Европе. Но если бы Сергея Магнитского, обвиненного в сокрытии налогов, отправили бы под домашний арест, то скорее всего не было бы ни «списка Магнитского», ни «Закона Магнитского». А господин Браудер, выданный российскому правосудию, отбывал бы свой девятилетний срок где-нибудь в Мордовии.
