Совсем недавно в СМИ появилась информация о громком заявлении известного экономиста Германа Грефа, что нефти и газа в России при нынешних объемах добычи хватит всего на 12 лет. Так, по мнению экономиста, Россия сможет оставаться сырьевой державой до 2028-2032 года. При этом Греф отметил, что «отход от модели моноресурсного экономического состояния может весьма ощутимо сказаться на России, но может и стать толчком для улучшения качества роста экономики».
Между тем многие эксперты уже подвергли критике расчеты экс экс-министр экономического развития. К примеру, по подсчетам главы Минприроды Сергея Донского, при текущих объемах нефтедобычи полного истощения залежей можно ожидать в 2044 году. Так, что для продления потребления нефти россиянам придется начинать снижать объемы нефтедобычи уже к 2020 году. При этом чиновник неоднократно заявлял, что нефти и газа в России хватит на 60 лет при текущих объемах нефтедобычи.
Что касается «сухой» статистики, то согласно данным Минприроды в недрах российской земли находятся залежи нефти в размере 12,74 млрд тонн. По этому показателю Россия находится на восьмом месте в мире. Запасы газа у России оцениваются как самые большие в мире, которые составляют 46,7 трлн кубометров. Если принять во внимание, что объемы добычи нефти в последние годы составляют порядка 533 млн тонн, а газа — 635 млрд кубометров, то становится понятным, что нефти нам хватит на 23-24 года, а газа на целых 73 года.
Все эти расчеты не дают повода для оптимизма. Если проблемы, связанные с добычей газа можно считать весьма отдаленной перспективой, то, что касается нефти, то налицо реальная угроза остаться без этого вида сырья уже нынешнему поколению россиян. И даже если удастся начать нефтедобычу в Арктике, где по оценкам геологов находятся залежи нефти в размере 7,7 млрд тонн, проблема нехватки нефти будет отодвинута лишь на 14 лет.
Впрочем, многие эксперты не столь пессимистичны. Например, директор Фонда энергетического развития Сергей Пикин уверен, что вышеприведенные расчеты не выдерживают критики. Дело в том, что технологии нефте и газодобычи постоянно совершенствуются. Также разведываются все новые и новые залежи углеводородов. «Давайте вспомним специальную литературу 1980-х годов. Если ей верить, то уже сейчас у нас не должно было остаться ни одного барреля, ни одной тысячи кубометров. Так что, делать поспешные выводы, тем более, что прогнозы даются в такой перспективе, не корректно» — уверен С. Пикин.
Ярким примером правоты эксперта служат ежемесячные отчеты по разведанным месторождениям в США, где благодаря технологии добычи сланцевой нефти и газа объемы официально разведанных месторождений постоянно растут.
В действительности, как будут обстоять дела в вопросах добычи нефти и газа в России, покажет время. Очевидно только одно, что России необходимо либо усилить работу по созданию и совершенствованию новых технологий добычи энергоресурсов, либо как можно скорее стать более открытой и дружественной для западного мира страной. Это необходимо хотя бы для получения возможности покупать технологии и оборудование, которые позволят осуществлять добычу нефти и газа не только в перспективе ближайших десятилетий.
Известный биолог и писатель Мэтт Ридли развеивает миф о том, что ресурсы мира исчерпаемы
Известный биолог и писатель Мэтт Ридли в Wall Street Journal утверждает, что исчерпаемость ресурсов Земли — это миф. Мы перевели его яркую колонку.
Сколько раз вы слышали, что человечество скоро подберется к пределу использования мировых ресурсов, что кончится нефть, что скоро атмосфера перестанет справляться с загрязнениями, а земля уже не сможет производить достаточно еды для растущего населения? Авторы этих заявлений исходят из того, что на Земле фиксированное количество всего — металлов, нефти, чистого воздуха, земли — и что мы истощаем эти запасы, потребляя их.
Однако человечество прорывалось сквозь эти пределы раз за разом. Как сказал однажды министр нефти Саудовской Аравии, каменный век закончился не из-за дефицита камня. Люди (и даже некоторые животные) умеют создавать новые возможности, делая свою среду обитания более продуктивной. Отличный пример — сельское хозяйство.
Экономисты не любят экологов: по их мнению, экологи почему-то мыслят статическими пределами, не думают о том, что когда стал иссякать китовый жир, была открыта нефть, когда урожаи перестали расти, появились удобрения, а когда изобрели оптоволокно, упал спрос на медь. Но и экологи считают, что экономисты поклоняются некой сверхъественной силе под названием «рынок», чтобы уклониться от вопроса о пределах роста. Самый простой способ вызвать овацию на конференции экологов — это озвучить грубую шутку про экономистов.
Я был и тем, и другим. Я изучал экологию в академической среде около семи лет, а затем восемь лет работал в журнале Economist. Когда я был экологом, я очень много думал о пределах роста. Сегодня я склоняюсь к мысли, что пределов нет, потому что мы можем изобрести новые способы делать больше с меньшими затратами.
Удивительно, что недавний прогноз межправительственной группы по изменению климата (что к 2100 году температура поднимется на 3,7-4,8 градусов по сравнению с доиндустриальным уровнем) основан на таких предпосылках: отсутствие значительных технологических перемен, прекращение долгосрочного падения темпов роста населения, утроение дохода на душу населения и отсутствие больших изменений по части энергоэффективности экономики. То есть это мир вроде нынешнего, но в котором люди жгут гораздо больше нефти и угля, что приводит к усилению выбросов. Большинство экономистов, однако, ожидают к 2100 году 5-10-кратного роста доходов, огромных технологических перемен и прекращение роста населения: это не так уж много людей, нуждающихся в гораздо меньшем количестве углеводородов.
В 1679 году Антони ван Левенгук, великий голландский натуралист, вычислил, что планета может выдержать население в 13,4 млрд, которого, как считают большинство демографов, никогда и не будет. С тех пор оценки менялись в диапазоне от 1 до 100 млрд, и договориться не получается.
Экономисты говорят, что мы постоянно повышаем производительность каждого гектара земли за счет удобрений, механизации, ирригации и пестицидов. Дальнейшие инновации еще больше поднимут потолок. За последние 50 лет площадь земли, требующейся для выращивания определенного количества пищи, сократилась на 65%.
Экологи возражают, что эти инновации основаны на невозобновляемых ресурсах вроде нефти и газа, а возобновимые используются быстрее, чем их можно восстановить. Так что нынешние показатели не удастся не то что улучшить, но даже и сохранить.
Экономисты парируют, что на огромных территориях (особенно в Африке) еще только предстоит использовать удобрения и современные сельскохозяйственные методики, а значит, нет оснований думать, что в целом по миру производительность земель снизится. Наоборот, даже при достаточно быстром росте населения и доходов (а значит, и росте спроса на мясо и другую роскошь) в 2050 году нам понадобится меньше сельскохозяйственных земель, чем в 2000 (если мы только не будем производить на них биотопливо).
Возьмем воду, которая ограничивает производство пищи во многих странах. В 2000 году мир использовал вдвое меньше воды, чем полагали возможным эксперты в 1960-х. Почему? Благодаря новым ирригационным техникам, которые привели к большой экономии воды. Некоторые страны вроде Израиля сократили использование воды для орошения. А если прибавить к этому методики опреснения морской воды с помощью солнечной энергии, то крайне маловероятно, что уровень запасов свежей воды ограничит рост человечества.
Бестселлер «Пределы роста», опубликованный Римским клубом в 1972 году, предсказывал, что мы упремся во всевозможные потолки, столкнемся с дефицитом разного рода металлов, топлива, минералов и пространства. Почему этого не произошло? Помогли технологии: новые методики разработки сырья, более экономное его использование, замена более дешевыми материалами. Сегодня мы используем на компьютерных платах в 100 раз более тонкий слой позолоты, чем 40 лет назад. Содержание стали в машинах и зданиях продолжает падать.
Еще 10 лет назад можно было считать, что природный газ кончится через несколько десятилетий, вслед за ним кончится и нефть, а в результате сельскохозяйственное производство рухнет. Тогда перед миром встала бы дилемма: или вырубать оставшиеся леса для сельского хозяйства, или голодать.
Но благодаря технологии гидроразрывов и сланцевой революции конец нефти и газа отсрочен. Когда-нибудь они и вправду кончатся, но лишь в том смысле, в каком кончится Атлантический океан, когда вы решите его пересечь на байдарке. Вы, скорее всего, остановитесь и повернете назад задолго до того, как увидите американские берега. Так и мы, скорее всего, успеем найти для нефти и газа дешевые заменители.
Экономист Тим Ворсталл приводит пример теллура — главного ингредиента некоторых видов солнечных панелей. Это один из редчайших элементов на Земле. Быстро ли он кончится? По оценке Ворсталла, его запасы — 120 млн тонн, этого хватит на миллион лет. Теллур также содержится в отходах переработки медной руды, а когда-нибудь его можно будет добывать и из старых солнечных панелей, отслуживших свое.
Многие экологи до сих пор считают, что чем больше на Земле людей, тем больше они наносят планете ущерба. Но в последние 40 лет все было не так. Более высокие доходы и новые технологии позволили снизить человеческое влияние на планету. Более богатые люди не добывают себе дрова и пищу в лесу — они пользуются электричеством и птицефермами, а и то, и другое требует гораздо меньше земли .
Отчасти проблема в том, что слово «потребление» для экологов и экономистов означает разные вещи. Экологи говорят об «использовании ресурса», экономисты же о «покупке товаров и услуг». Но в каком смысле используются вода или теллур, когда продукты, изготовленные с их помощью, кто-то покупает? Они по-прежнему остаются в этих продуктах или в окружающей среде. Вода возвращается в природу и может быть использована заново. Теллур остается в солнечных панелях, которые можно переработать.
Возьмем расчеты Global Footprint Network- калифорнийского исследовательского института, который поддерживают больше 70 международных экологических организаций. В них предполагается, что ископаемое топливо, которое сжигают в погоне за более высокими урожаями, в будущем должно компенсироваться высадкой новых деревьев в масштабах, достаточных, чтобы изъять из атмосферы излишки углекислого газа. Есть также популярные расчеты, что 54% той сельскохозяйственной земли, в которой мы нуждаемся, следует использовать для поглощения углекислоты.
Но что, если посадка деревьев — не единственный способ борьбы с излишками углекислого газа? Или если деревья будут расти быстрее с помощью современной ирригации и удобрений, так что их понадобится меньше? Или если мы снизим эмиссии, как США недавно, заменяя на электростанциях газ углем? Или если мы смиримся с некоторым увеличением эмиссий при высоком росте урожаев? Любое из этих решений может во многом списать тот долг, который у нас остается перед планетой.
Некоторые экологи доказывают, что мы используем больше половины всей зелени на планете. Хельмут Хаберль, австрийский исследователь, не согласен: во-первых, эта величина значительно меньше (14,2% съедаем мы сами и наши животные, еще 9,6% не дают вырасти наши дома и фермы). Во-вторых, чаще всего экономический рост происходит без резкого увеличения используемой биомассы, и по мере индустриализации человеческое потребление того, что растет само по себе, сокращается. Наконец, человеческая деятельность даже увеличивает производство растительности в природе. Удобрения с полей попадают в леса и реки. В районах вроде дельты Нила дикая природа стала более продуктивна, чем до человеческого вмешательства.
Я мечтаю о том, чтобы два племени, экономисты и экологи, собрались когда-нибудь вместе. Я бы поставил перед ними один простой вопрос и запретил бы выходить из зала, пока они не дадут ответ: «Как инновации могут улучшить окружающую среду?»
","nextFontIcon":""}" data-theiapostslider-onchangeslide=""""/>
Наша повседневная жизнь тесно связана с предметами и продуктами, в производстве которых участвует нефть. Утром мы чистим зубы пластмассовой зубной щеткой, включаем пластмассовый чайник, чтобы погреть воды, смотрим новости по телевизору, тоже сделанного из пластика. Даже эту статью вы не смогли бы прочитать без пластмассы, из которой выполнены большинство деталей вашего компьютера, а также изоляция кабелей, соединяющих его с всемирной сетью. Не исключено, что и электричество в вашей розетке выработано на тепловой электростанции с помощью мазута (тяжелой фракции нефти). Ну и, конечно же, «черное золото» все еще является основным источником топлива для наземного, водного и воздушного транспорта. Невольно возникает вопрос: на сколько лет хватит мировых запасов нефти?
Согласно данным американского геологоразведочного агентства USGS мировые запасы нефти составляют от 2500 до 3900 млрд. баррелей. Для сравнения, за время эксплуатации нефтяных ресурсов человечество выкачало из земли около 950 млрд. баррелей нефти. Колоссальный разброс в цифрах USGS объясняется тем, что данные включают в себя неразведанные (прогнозируемые) запасы, с оценкой которых возникают гораздо больше трудностей. Данные поступают из различных источников (ОПЕК, Всемирный энергетический совет, CIA World Factbook, нефтяные компании и тд.), которые приводят свои собственные цифры.
С доказанными запасами, то есть с уже разведанными нефтяными компаниями месторождениями, ситуация яснее. В 2003 году назад BP, геологи из USGS и ряд известных специалистов в своих отчетах пришли к выводу, что доказанные запасы нефти в мире составляют от 1000 до 1100 миллиардов баррелей. За последние 10 лет были найдены новые месторождения, а также появились технологии, увеличивающие эффективность добычи нефти. Учитывая последние данные, BP в прошлом году назвала новую цифру – 1680 млрд. баррелей. Всемирный энергетический совет в докладе World Energy Resources 2013 согласился с этой цифрой.
При нынешних темпах добычи такого количества нефти должно хватить на 55-60 лет. То есть в краткосрочной перспективе человечеству не угрожает нехватка нефти. Однако неопределенность в этом плане может носить не геологический, а политический характер: более 65% мировых запасов нефти находятся на Ближнем Востоке, и свои нынешние темпы нефтедобычи регион может сохранять еще сотню лет.
Прогнозы
Скептики считают, что мир уже близок к кризису в области энергетики. Всемирный энергетический совет говорит о катастрофических изменениях уже при жизни нынешних поколений. Надо понимать, что такие изменения не наступят внезапно. Растущий дефицит традиционных энергоносителей начнет ощущаться значительно раньше, чем через 60 лет. Учитывая растущие объемы потребления, доступных запасов нефти осталось не так уж и много, считают аналитики из ВЭС.
Впрочем, разговорам о том, что нефть заканчивается, уже, наверное, лет 50. И за это время разведанные запасы нефти и газа не уменьшились, а наоборот, увеличились. Есть и те, кто убеждены, что традиционных запасов нефти и газа хватит до конца века. В таких прогнозах, как правило, используется нетрадиционная сланцевая нефть. Ее добыча уже ведется в нескольких странах, в том числе в США и России (Баженовская свита, потенциальные ресурсы которой больше, чем все мировые запасы). К сожалению, коэффициент нефтедобычи из сланцев составляет 10–15 %. Если довести этот коэффициент хотя бы до 30–40 %, то запасов хватит на многие годы.
Вообще, проблема исчерпания нефти упирается в вопрос ее происхождения. Большинство ученых придерживаются биогенной теории. Суть ее в следующем: нефть образовалась из остатков живых организмов в ходе длительного (в течение миллионов лет) и сложного процесса. Но существует и другой взгляд на рождение нефти. Еще Дмитрий Менделеев обратил внимание на то, что месторождения часто находятся рядом с разломами земной коры. Он предположил, что через эти трещины в кристаллическом фундаменте вода с поверхности Земли поступает на глубину, где взаимодействует с определенными веществами. Образующиеся в результате реакций углеводороды поднимаются по разломам вверх, где и формируют нефтегазовые месторождения.
Если истина на стороне биогенной теории, то запасы нефти невосполнимы и все ее месторождения иссякнут достаточно скоро. Но если верна абиогенная теория, то нефть - ресурс восполняемый. И вполне возможно, что на больших глубинах, к которым мы только подбираемся, есть нетронутые месторождения, которые ждут открытия. В этом случае «пик нефти» отступает на неопределенный срок.
Какими бы не были прогнозы, уже сейчас мы можем и должны развивать технологии и учиться использовать энергоресурсы эффективно.
Россия занимает первую позицию в мире не только по общей добыче природного газа, но и по её запасам. Запасы природного газа в нашем государстве примерно составляют 44 триллионов кубических метров. Отрыв от Ирана, который по данному показателю располагается на втором месте в мире, достаточно приличный. Доля российского природного газа равняется примерно 25 % от общих запасов.Основным регионом добычи природного газа является Ямало-Ненецкий автономный округ, который находится в Сибири. На долю этого субъекта приходится 90 % природного газа. Здесь расположены такие большие месторождения газа, как Уренгойское, Ямбургское, Штокмановское.Регионы в России, в которых также добывается газ: Ханты-Мансийский автономный округ, Башкортостан, Краснодарский край, Чечня, Татарстан, Астраханская область и другие.
На сколько лет хватит газа в России
По подсчетам российских специалистов, запасов природного газа хватит нашей стране на 76 лет. Однако, эти данные не является 100 % гарантией. С каждым годом растет добыча природного газа, где большая часть отправляется на экспорт в некоторые европейские страны. Мировое население динамично растет, поэтому вопрос добычи газа всегда будет актуальным. Поэтому, на первый взгляд, запасов газа вряд ли хватит наше стране на многие года. Но с другой стороны, геологическая изученность нашей страны находится на очень низком уровне, поэтому до сих пор неизвестны запасы природного газа в таких труднодоступных районах, как Дальний Восток, Арктика и Восточная Сибирь. Чтобы снизить нагрузку на газовые месторождения, необходимо развивать и другие источники энергии. Ведь природный газ является стратегическим ресурсом нашей страны, от которого напямую зависит экономическое развитие всей России.
Сколько газа продает Россия
Наша страна добывает ежегодно примерно 670 миллиардов кубических метров этого ценного топлива. На экспорт уходит более 200 миллиардов кубических метров. Можно сделать вывод, что почти половина добываемого газа в России уходит на экспорт. Именно от этого зависит благосостояние нашей экономики. Многие эксперты считают, что доля экспорта будет постоянно увеличиваться. Строятся многочисленные газопроводы не только в Европу, но и даже в Китай. Эта развитая соседняя страна занимает первое место по населению, значит поставки газа в это государство будут в большом объёме. В основном весь газ, который мы продаем в Европу, доставляется потребителям с помощью газопроводов.
Кто покупает газ у России
Основными потребителями и покупателями нашего природного газа являются европейские страны. Главными импортерами газа являются такие страны, как республика Турция, Италия и Германия. Эти страны покупают газ в больших объемах.Многие страны Европы зависят от российского газа. Белоруссия и Армения покупают газ только из России, поэтому они на 100 % зависят в этом компоненте о наших поставок. Эти братские страны закупают у нас газ в среднем за 170 долларов за тысячу кубометров. Хотя средняя цена природного газа на мировом рынке составляет более 400 долларов. Также от российского газа полностью зависят Финляндия, Латвия, Болгария, Литва и Эстония. Эти государства, кроме Финляндии, платят за газ 419 условных единиц за тысячу кубометров. Конечно, с этими странами у нас не всё хорошо, но терять покупателей, с которыми мы непосредственно граничим тоже нельзя.На 60 — 70 % от поставки российского газа зависят такие страны, как Чехия, Украина, Турция, Словакия и Польша. Хотя Украина и Турция хотят прекратить импортировать наш газ, но им будет крайне трудно найти замену.На 20 — 40 % от поставки нашего газа зависят также Италия, Франция, Нидерланды и многое другие. В последнее время обсуждается импорт природного газа в Китай. Уже готовы проекты строительства газопровода. Это очень хороший шанс для России не только войти на азиатский рынок, но и создать там необходимую конкуренцию.
Можно сделать небольшой вывод, что российский природный газ необходимо использовать рационально. Это сырье, которое необходимо сохранить нашим детям, внукам и правнукам. Сейчас происходят много локальных войн из-за ресурсов, поэтому нужно обратить внимание на безопасность не только страны, но и газовых месторождений.
Когда закончится нефть? Десятилетия тому назад мир уже предупреждали о том, что ее запасы подходят к концу. Сегодня нефти больше, чем нужно. Что питает рост добычи черного золота?
Телеобращение Картера
Вечером 18 апреля 1977 года президент США пригласил телевизионных журналистов в Белого дома и зловеще объявил американскому народу о том, что он сегодня хочет поговорить на неприятную тему о беспрецедентной проблеме в истории Соединенных Штатов. Он говорил о самой большой после войны угрозе национальной безопасности.
Беспрецедентной проблемой, о которой шла речь, была энергия. Или, скорее, ее нехватка. По словам 39-го президента Соединенных Штатов, нефтяной кризис вызвал необходимость сбалансировать спрос на энергоносители из-за быстрого сокращения ресурсов. Истощились запасы углеводородов, составлявшие 75% всех источников энергии страны. Президент даже назвал время, когда закончится нефть - это должно было произойти в ближайшие 6-7 лет.
Выступление Картера было встречено без энтузиазма. Американцы не оценили апокалиптическое послание, а еще меньше - его видение выхода из этой ситуации с назидательным требованием коллективной моральной поддержки. Но вряд ли кто-либо сомневался в приведенных фактах.
И все же президент США ошибался. Данные по запасам нефти и природного газа оказались неверными. Энергоресурсы не только не были на исходе, они были если не бесконечными, то непостижимо огромными. Никто не знал этого тогда, но сегодня об этом знают многие.
На сколько хватит нефти?
Кроме обильных месторождений углеводородов в Северной Америке, России, Саудовской Аравии и других странах-производителях Ближнего Востока, существуют значительные нетронутые залежи в Южной Америке, Африке и Арктике: не миллиарды баррелей, а триллионы. Таким образом, задаваться вопросом о том, что будет, когда закончится нефть, пока рано. Напротив, согласно отчету Гарвардского университета, мир идет к перенасыщению углеводородами.
75-страничное исследование эксперта и бывшего топ-менеджера Eni Леонардо Моджери, в котором проанализирована разработка и эксплуатация нефтяных месторождений всего мира, предсказывает 20-процентный рост глобальной добычи к 2020 году.
В частности, в докладе особо выделены:
- глубоководные залежи в бразильском бассейне Сантус, которые, как полагают, содержат как минимум 150 млрд ;
- венесуэльские залежи «сверхтяжелой» нефти битуминозных песков Ориноко, оцениваемых в 1,2 триллиона баррелей;
- нефтеносные песчаники Канады;
- бассейн Кванза в Анголе,
- а также месторождения Баккен и Три-Форкс в Северной Дакоте и Монтане в Соединенных Штатах, которые, по словам Моджери, могут стать эквивалентом стран Персидского залива.
И причина этого бума? Технологическая революция, которая трансформирует способы поиска и добычи нефти.
«Сегодня промышленность в состоянии увидеть то, чего раньше не видела, и найти то, чего раньше не находила, - говорит Джеральд Шотман, директор по технологиям компании Shell, базирующейся в Гааге. - Но также мы в состоянии больше получить из этих запасов, более разумно подходя к тому, как мы поступаем с ними».
Сланцевая нефть
Одним из самых больших достижений и методов добычи нефти, который доминировал в новостях в последние годы как в положительном, так и в негативном ключе, являлась технология гидравлического разрыва пласта, или фрэкинг. В сущности, это способ высвобождения углеводородов, заключенных в сланцевых породах, с помощью чрезвычайно мощных водяных насосов, создающих давление до 14 т/кв. м. Гидроразрыв пласта впервые был использован в Канзасе в сороковых годах прошлого века, но лишь в последнее время благодаря многочисленным улучшениям стоимость добычи нефти данным способом упала настолько, что технология стала экономически жизнеспособной. Полезные ископаемые, ранее считавшаяся неизвлекаемыми, теперь находится в пределах нашей досягаемости.
Нигде эти достижения не эксплуатируются с большим энтузиазмом, чем в США. В течение шести лет количество баррелей, добытых из формации Баккена, сланцевого месторождения, занимающего площадь около 518 тыс. кв. км, простирающейся от Монтаны до Северной Дакоты, увеличилось в 100 раз - от 6 тыс. до 600 тыс. в день - и сделало Северную Дакоту вторым по величине производителем нефти в Соединенных Штатах после Техаса. Население главного города штата Уиллистона за последние 10 лет выросло в три раза. Сюда устремились водители грузовиков и рабочие нефтепромыслов со всех концов страдающей от рецессии страны. В Северной Дакоте открываются новые предприятия и новые отделения больниц, за которыми следует инфраструктура, стонущая под тяжестью притока населения. Группы экологов проводят громогласные кампании против фрэкинга, утверждая, что данная технология загрязняет подземные источники воды, вызывает локальные землетрясения и вредит окружающей среде большим количеством токсичных стоков.
Сторонники фрэкинга настаивают на том, что эти опасности можно в значительной степени ограничить. И они указывают на огромные преимущества революционного метода. Бум в Северной Дакоте и быстрое превращение Соединенных Штатов из нетто-импортера энергоносителей в нетто-экспортера уменьшили зависимость страны от энергоресурсов Ближнего Востока. Предприятия нефтяной промышленности Китая, России и Аргентины, впечатленные результатами США, сами начинают внедрять эту технологию. Компания Linc Energy объявила о планах добычи 233 млрд из сланцевых пород в австралийской глубинке.
Битуминозный песок
Но что делать, когда закончится нефть сланцевых месторождений? Фрэкинг - это только один из многих замечательных прорывов, стоящих за новым бумом. Помогая добывать трудноизвлекаемую нефть, технология нашла способ получать ее из смеси с песком и глиной, известной как битуминозный или нефтеносный песчаник, крупнейшие месторождения которого встречаются в Канаде.
Подобно сланцам, добыча углеводородов ранее была экономически невыгодной, но новые процессы, которые включают паровой нагрев песков, сделали технологию более привлекательной. Канада в настоящее время добывает до 1,9 млн баррелей в день полученной таким способом нефти, хотя, как и фрэкинг, метод вызвал огромные протесты. Альберт Гор, борец за экологию, описал битуминозные песчаники как «самый грязный источник жидкого топлива, который только можно себе представить, и назвал планы построить новый крупный нефтепровод от месторождений Альберты до нефтеперерабатывающих заводов «Техасского залива» «сумасшедшими».
Горизонтальное бурение
Нефтяной бум также подпитывается новыми, более аккуратными методами бурения. Изобретение горизонтального способа означает, что место на поверхности находится в нескольких километрах от цели. Компании могут бурить вниз, а затем повернуть в сторону, чтобы добраться до нужной точки. Вышка, расположенная в открытом море на расстоянии 500 км от берега, может проходить породу на 7 км вниз и на 7 км в сторону и выйти точно в требуемое место. Короче говоря, это означает, что практически невозможно пробурить сухую скважину. Например, в 2011 г. успешность бурения достигла успеха в 99% случаев.
Проблемы сверхглубоких скважин
Нефтедобывающие компании бурят более глубоко, чем когда-либо прежде. Буровая установка «Ястреб» на острове Сахалин недалеко от восточного побережья России установила множество промышленных рекордов, в том числе бурения скважины со сверхдальним отклонением глубиной 12 345 м, что превышает размеры горы Эверест.
В данный момент простая геометрия предотвращает бурение на гораздо большие глубины. Как объяснил Лэнс Кук, главный Shell в Китае, скважины должны укрепляться сталью, чтобы они не разрушились, но единственный способ опустить стальные обсадные трубы - это делать диаметр каждой последующей трубы немного меньше, чем предыдущий.
Именно это накладывает ограничения на глубину. «Если бы прямо сейчас компания захотела пробурить тридцатикилометровую скважину, то, скажем, первая должна быть больше, чем здание, в котором я сижу», - говорит Кук.
Прогресс, однако, обладает непреодолимым импульсом движения вперед, и то, что кажется ошеломляющим сегодня, завтра окажется старомодным. За последние 10 лет компания Shell разработала технологию монодиаметра, которая позволит опускать обсадные трубы внутри друг друга, а затем расширять их до тех же размеров. В теории это будет способствовать бурению более глубоких скважин, хотя инженеры все еще должны придумать, как предотвратить плавление труб на таких глубинах. Ко времени, когда закончится нефть доступных месторождений, и данная проблема, безусловно, будет решена.
Поиск углеводородов: сейсмические суда
Что касается вопроса о том, где именно расположены залежи нефти, то поиск ответов происходит постоянно. Геологи, по крайней мере, знают, где ее не стоит искать. Углеводороды образуются из крохотных разложившихся растений, водорослей и бактерий, которые существуют до уровня континентального шельфа, но никогда не выходят за него, поэтому нефтяное бурение посреди океана будет бессмысленным.
Ближе к земле, однако, т. н. сейсмические суда тянут от 10 до 20 кабелей, каждый по 15 км в длину, акустически зондируя пространство на наличие нефтяных и газовых месторождений. "Вместе с тем, что они перемещают, они являются крупнейшими техногенными объектами на Земле", - говорит Робин Уокер, вице-президент по маркетингу компании WesternGeco, которая владеет несколькими такими судами. И они действительно огромны. Самое большое из них, Ramform Sterling, принадлежит не WesternGeco, а норвежской PGS и несет на своем борту 400 тонн высокочувствительного электронного оборудования, размещенного на площади 830 футбольных полей.
Каждое сейсмическое судно для создания в воде акустических импульсов сжатым воздухом использует пневмопушку. Звуковые волны затем отражаются от подводных камней и собираются сейсмической косой, снабженной подводными микрофонами. Изучая эти данные, геологи составляют карты месторождений и устанавливают, чем они заполнены - нефтью, газом или просто водой.
В семидесятых годах сейсмические суда представляли собой переделанные рыболовецкие лодки, а технология была только двумерной. Сегодня они строятся специально, стоят до 200 млн долларов США и используют трехмерную визуализацию, что значительно улучшило их точность. Этот метод не является непогрешимым. Иногда кабели безнадежно путаются. «Это самая большая в мире тарелка спагетти, - говорит Уокер. - Требуется несколько недель, чтобы их распутать. Но все же уровень сложности захватывает дух».
Космические затраты
«То, что происходит там, является морским эквивалентом космической программы, - считает американский писатель и журналист, специализирующийся в вопросах энергетики. - И все это финансируется из частных источников».
Суммы, которые здесь задействованы, могут кому угодно вскружить голову. В общей сложности компании, занимающиеся разведкой и добычей, только за один год тратят более 1 млрд долларов. Shell, например, платит 63 млн фунтов за права на разведку на площади 13 тыс. кв. км у восточного побережья Канады. Это не было бы возможным без обширных данных о наличии углеводородов, но все же во многом самым ярким предложением в пресс-релизе, объявляющем о заключении сделки, было следующее: «Shell заявил о том, что еще предстоит определить, содержат его новые участки нефть или природный газ». Сколько бы Shell заплатил, если бы знал наверняка?
Бассейн Сантус
Конкуренция среди дельцов, операторов, искателей и посредников является чрезвычайно жесткой. Каждый хочет получить свою долю, и руководители вынуждены скупать права быстро.
Одним из самых ожесточенных полей сражения на протяжении последних двух десятилетий является Бразилия. Раньше бассейн Сантус, район океана в 320 км к юго-востоку от Сан-Паулу, было невозможно исследовать на наличие нефти из-за толстого слоя соли, так как она плохо передает вибрации. Но развитие сейсмологии внезапно сделало район целью энергодобывающих корпораций, и в 1999 году нефтяная компания Petrobras нашла здесь месторождение, содержащее около 700 млн баррелей.
Бассейн Кванза
Успех в Бразилии побудил геологов заглянуть через Атлантический океан в подсолевые образования Анголы. Зная, что побережье Бразилии 100 млн лет назад примыкало к Западному побережью Африки, они полагали, что подобные запасы могут существовать и там. В феврале 2012 г. эти теории были подтверждены открытием месторождения в бассейне Кванза, мощность которого достигает около 1,5 млрд баррелей. С тех пор многие нефтедобывающие компании, в том числе BP и Total, обеспечили себе права на геологоразведку в Анголе.
Успешные участники торгов не раскрыли размер так называемых подписных бонусов, но можно с уверенностью предположить, что они были огромны. В 2006 году китайский гигант Sinopec установил мировой рекорд, заплатив за один морской участок 1,1 млрд долларов. Сколько из этих денег достанется народу Анголы - вопрос спорный. История нефтепоисковых исследований в Африке не очень счастливая. Страна занимает скромное 168-е место из 182 государств в индексе восприятия коррупции Transparency International.
Будет наивным полагать, что джинна можно будет когда-нибудь загнать обратно в бутылку. Как говорит Роберт Брайс, мир работает на нефти, и точка. Ни одно другое вещество не может с ней конкурировать, когда речь идет о плотности энергии, гибкости, легкость обработки и простоте транспортировки. Если бы нефти не существовало, то ее следовало бы изобрести.
